Концепт динамики геосферы (Тезисы)
Вторая российская междисциплинарная научно-практическая конференция «Антропо-техногенная деградация биосферы: предложения по её преодолению» (02.06.2014, ИНИОН, к. 231)
Концепт динамики геосферы (Тезисы)
-
Мировое сообщество вступило в стадию всеобщего риска. Это означает, что: (1) его динамика более не прогнозируема и не калькулируема; (2) производство рисков (катастроф, бедствий) будет теперь лишь возрастать, а совокупный «ресурсный потенциал геосферы» – сокращаться; (3) сегодня любая природная или техногенная катастрофа стала не патологией, а нормой общественной жизни; (4) поэтому на планете более не осталось абсолютно безопасных мест. Есть лишь места более или менее безопасные; (5) экономическая политика всё более подчиняется политическим целям.Политически эта стадия характеризуется тем, что международная политико-экономическая элита по-прежнему игнорирует проблему деградации социобиотехносферы, ограничиваясь, общими декларациями и общими принципами.
- Всё, что сказала мировая наука за прошедшие 40 лет (программа ЮНЕКО «Человек и биосфера», доклад ООН «Наше общее будущее», серия Докладов Римскому клубу, саммиты Стокгольм, Рио, Рио+10 и Рио+20), осталось втуне. То же можно сказать о серии саммитов G-8 и G-20. Никакой стратегии динамики геосферы по-прежнему нет. Есть лишь ни к чему не обязывающие «рекомендации». Почему?
- Потому что человечество, как и сто и тысячу лет назад, ведет себя как биологический вид. И это – не поведенческая максима, а мировоззренческая, философская. Общество живет за счёт природы (Маркс) и движется дальше. Ч. Дарвин разработал теорию происхождения видов, но ему и в голову не приходило, что одновременно нужно заниматься теорией их исчезновения.
- Посмотрите на все концепции устойчивого развития. Все они стратегически ориентированы лишь на «уменьшение вреда», то есть на сохранение status quo. Никто, начиная от Леонардо и вплоть до Ф. Хайека и М. Фридмана, не рассматривал производство отходов как обязательное и неустранимое звено цикла общественного производства. Сегодня, когда стоимость упаковки товара может составлять до 40% от общей его стоимости, это может показаться удивительным, но это так.
- Ключевой момент моего видения проблемы динамики геосферы – это концепт производства отходов как равноправного момента цикла общественного производства. Более того, каждая фаза общественного производства есть одновременно источник производства отходов. Причем у производства отходов есть собственные, только ему присущие закономерности.
- Под отходами я понимаю все виды предметов, веществ,процессов и явлений, которые сегодня именуются «побочными продуктами» общественного производства. Включая и самих людей и даже их группы и сообщества. Недаром З. Бауман ввел понятие «мусорных людей» (wasted people).
- Но у производства отходов есть важный отличительный признак. Если другие фазы общественного производства, так или иначе, локализованы во времени и пространстве, то производство отходов не только имеет энтропийный (рассеивающий), но и трансформационный характер. Этот процесс именуется социально-экологическим метаболизмом.
- Это – принципиальный пункт моей концепции динамики геосферы. В школе мы все проходили «круговорот вещества в природе». Проходили, да став взрослыми, забыли. Ели этот круговорот внутри биотических и техногенных систем локализован, то за их пределами (то есть там, что мы сегодня называем средой обитания) этот круговорот может быть бесконечным. Другое фундаментальное свойство этого круговорота – его трансформативность.
- Трансформация (как результат социально-экологического метаболизма) всегда неопределенна. С течением времени она может снижать исходную рискогенность «отхода», а может её многократно повышать, если соединится с другими веществами. Лет сорок назад в популярном тогда журнале «Химия и жизнь» я увидел удивившее меня тогда словосочетание «химизм жизни». Сегодня это понятие стало всеобщим. Есть химизм дыхания, пищеварения, производственных процессов, атмосферы, рек, океанов и т.д. Но этот химизм является одновременно жизненно необходимым и рискогенным.
- Сегодня человечество пытается защититься от рискогенного социально-экологического метаболизма методом огораживания. Строительство «заборов», разграничительных линий и т.п. мы сегодня наблюдаем повсюду: в быту, в отношениях между группами и государствами, между богатым «верхом» и бедным «низом».
- Но «заборы» это – тупиковый путь, поскольку он не останавливает, а, напротив, ускоряет сокращение совокупного ресурсного потенциала геосферы. В основе этого сокращения лежит противостояние институтов политики и науки, производства политических решений и производства фундаментального эко-социального знания. Сегодня императивный политический дискурс довлеет над дискурсом исследования, сомнения и рефлексии. Одномоментное преодоление их противоречия невозможно. Нужны кардинальные изменения в нормативно-ценностной системе глобального сообщества.
- Какое знание нам нужно конкретно? Прежде всего, знание закономерностей глобального социально-экологического метаболизма. Но чтобы их познать, необходимо отказаться от метода «коротких перебежек». В науке это метод грантов, в политике – электоральных циклов. Необходим также максимальный уровень открытости и взаимного доверия, что противостоит упомянутому выше принципу «огораживания».
- Развитие IT технологий и средств массовой коммуникации привели, в конечном счёте, к возникновению ещё одной, техногенной оболочки планеты, закономерности функционирования и развития которой пока изучены мало. В неё входит всё: от веб-сетей и радиоактивной пыли до ядовитых облаков и космического мусора. Эта оболочка не только мешает нормальному круговороту веществ в геосфере, но и представляет собой реальную угрозу здоровью человека и существованию живых организмов.
- Находясь под гипнозом либерального тезиса «рынок всё решит сам», мы забыли о диалектике, о том, что у всякого явления есть оборотная сторона. Поэтому необходимо изучение не только относительно стабильных и «прогрессивно» эволюционирующих человеческих и природных сообществ, но и процессов их деградации и распада. Дезинтеграция СССР и формирование новых государств сопровождались выделение огромных масс энергии распада в форме разрушения сложившегося социального порядка, конфликтов и войн, потери человеческого капитала, массовых потоков беженцев и переселенцев и т. д. Что мы недавно наблюдали в Ливии, Сирии, на Украине и многих других местах. А ещё раньше в Ираке и Средней Азии, а до этого – в Пакистане, страны арабского Востока покинули сотни тысяч беженцев и т.д.
Тем самым был нарушен фундаментальный принцип поддержания жизни: «Храните хранителей» (Р.Дюбо). Поэтому о поддержании природных экосистем там некому заботиться. Похоже, мир возвращается в эпоху религиозных войн Средневековья, когда среда обитания (горы, рельеф местности, водные преграды и т. п.) рассматривались воюющими сторонами лишь как геополитический ресурс. - Эпоха доминирования парадигмы «стрелы времени» (И. Пригожин, И. Стенгерс) подходит к концу. Началась эпоха силовой борьбы за все виды ресурсов. К сожалению, эко-социологи никак не рискнут сделать то, что сделали более столетия назад Г. Спенсер: признать факт перманентной борьбы субъектов за дефицитные ресурсы. Борьбы, где одна сторона всегда является «хищником», а другая – «жертвой». Это – совершенно иная социальная (и социокультурная) парадигма, и пора перестать бояться осознать очевидное.
- Обозначенные выше перемены привели к смене лидера в общественных науках. Геополитика как наука и как социальная практика всё более теснят «традиционную» европейскую социологию и социальную антропологию. Тем не менее, они остаются приверженными методам этих наук. И весьма неохотно осваивают проблематику геополитических конфликтов и ресурсных войн. К сожалению, и современная российская социология никак не может совершить этот методологический поворот.
- В заключение – о вызовах науке, которые представляются мне критически важными: (1) её маргинализация, то есть исключение научного сообщества из элиты, принимающей решения; (2) ручной метод управления социально-экологическими процессами. Нежелание и неумение строить сценарии и прогнозы динамики больших и малых эко-социальных систем; (3) взгляд на природные аномалии как на отдельные «события», а не как на долговременные и не локализуемые процессы; (4) пренебрежение мнением рядовых граждан и местных сообществ; (5) отсутствие стабильных исследовательских коллективов, способных выработать необходимые языки междисциплинарного общения и формулировать свои выводы и рекомендации на понятном политикам языке; (6) массовая экологическая неграмотность, отсутствие базового экологического образования и навыков принятия решений у большинства лидеров групп интереса.
03/06/2014