Поиски оснований российского национального самосознания после 2014 г.: контекст фронтирных исследований



Бараш Р.Э.
Поиски оснований российского национального самосознания после 2014 г.: контекст фронтирных исследований // Журнал фронтирных исследований. 2018. №4. С. 122-146.
ISSN 2500-0225
DOI: 10.24411/2500-0225-2018-10027
РИНЦ: https://elibrary.ru/item.asp?id=36508436

Размещена на сайте: 12.12.18

Текст статьи на сайте журнала URL: https://jfs.today/publish/publish_6_11_2018_21_23_8/publish6_11_2018_21_23_8.pdf (дата обращения 12.12.2018)


Ссылка при цитировании:

Бараш Р.Э. Поиски оснований российского национального самосознания после 2014 г.: контекст фронтирных исследований // Журнал фронтирных исследований. 2018. №4. С. 122-146. DOI: 10.24411/2500-0225-2018-10027 .
Barash R.E. The process of search of the foundations of the russian national identity after the 2014’th: the context of the frontier studies. The Journal of Frontier Studies, 2018, Issue 4, pp. 122-146. DOI: 10.24411/2500-0225-2018-10027 .

Аннотация

Обращаясь к результатам социологических исследований последних лет, автор фиксирует, что современную коллективную идентичность фактически фундирует советская система ценностей. Среди национальных достижений последних лет – лишь присоединение Крыма и успехи вооруженных сил. Одновременно исследования свидетельствуют об изменениях представлений граждан о территориальных границах, «присущих» российской общности. Все реже после 2014 г. россияне ощущают, что гражданская идентичность территориализируется через выделенное право России на символическое присвоение постсоветского пространства. Все чаще коллективное «мы» в «посткрымской» России обнаруживает себя через локализацию в государственных границах. В нарративе «возвращения Крыма домой» сошлась готовность многих граждан отказаться от имперских настроений в отношении постсоветского пространства и их ощущение ключевой для современной российской идентичности роли советского наследия. К середине 2010-х гг. в восприятии Крыма многими россиянами как гетеротопии, «многослойного» «места памяти» сошлись представления о нарастающей изоляции, инаковости, отличности, в первую очередь, от ближайших соседей, и потребность в национальной мобилизации. Это и привело к тому, что к середине 2010-х гг. Крым для современной российской идентичности превратился в своеобразный культурный фронтир, удостоверивший состоятельность той системы ценностей российского общества, что была актуально востребована гражданами. Так что массовое ликование по поводу присоединения Крыма происходило не из массовых реваншистских настроений россиян, но из попытки символически «связать» российское настоящее со славным советским прошлым.     Обращаясь к результатам социологических исследований последних лет, автор фиксирует, что современную коллективную идентичность фактически фундирует советская система ценностей. Среди национальных достижений последних лет – лишь присоединение Крыма и успехи вооруженных сил. Одновременно исследования свидетельствуют об изменениях представлений граждан о территориальных границах, «присущих» российской общности. Все реже после 2014 г. россияне ощущают, что гражданская идентичность территориализируется через выделенное право России на символическое присвоение постсоветского пространства. Все чаще коллективное «мы» в «посткрымской» России обнаруживает себя через локализацию в государственных границах. В нарративе «возвращения Крыма домой» сошлась готовность многих граждан отказаться от имперских настроений в отношении постсоветского пространства и их ощущение ключевой для современной российской идентичности роли советского наследия. К середине 2010-х гг. в восприятии Крыма многими россиянами как гетеротопии, «многослойного» «места памяти» сошлись представления о нарастающей изоляции, инаковости, отличности, в первую очередь, от ближайших соседей, и потребность в национальной мобилизации. Это и привело к тому, что к середине 2010-х гг. Крым для современной российской идентичности превратился в своеобразный культурный фронтир, удостоверивший состоятельность той системы ценностей российского общества, что была актуально востребована гражданами. Так что массовое ликование по поводу присоединения Крыма происходило не из массовых реваншистских настроений россиян, но из попытки символически «связать» российское настоящее со славным советским прошлым.

 

Ключевые слова:

идентичность политическая нация фронтир граница крым «место памяти» ценности ирредента сецессия память identity political nation frontier border crimea “place of memory” values irredentation secession memory

Оглавление

Рубрики:

Политическая социология
Социология культуры

Бараш Р.Э.Бараш Р.Э.
Поиски оснований российского национального самосознания после 2014 г.: контекст фронтирных исследований // Журнал фронтирных исследований. 2018. №4. С. 122-146.
ISSN 2500-0225
DOI: 10.24411/2500-0225-2018-10027
РИНЦ: https://elibrary.ru/item.asp?id=36508436

Размещена на сайте: 12.12.18

Текст статьи на сайте журнала URL: https://jfs.today/publish/publish_6_11_2018_21_23_8/publish6_11_2018_21_23_8.pdf (дата обращения 12.12.2018)


Ссылка при цитировании:

Бараш Р.Э.Бараш Р.Э. Поиски оснований российского национального самосознания после 2014 г.: контекст фронтирных исследований // Журнал фронтирных исследований. 2018. №4. С. 122-146. DOI: 10.24411/2500-0225-2018-10027 .
Barash R.E. The process of search of the foundations of the russian national identity after the 2014’th: the context of the frontier studies. The Journal of Frontier Studies, 2018, Issue 4, pp. 122-146. DOI: 10.24411/2500-0225-2018-10027 .

Аннотация

Обращаясь к результатам социологических исследований последних лет, автор фиксирует, что современную коллективную идентичность фактически фундирует советская система ценностей. Среди национальных достижений последних лет – лишь присоединение Крыма и успехи вооруженных сил. Одновременно исследования свидетельствуют об изменениях представлений граждан о территориальных границах, «присущих» российской общности. Все реже после 2014 г. россияне ощущают, что гражданская идентичность территориализируется через выделенное право России на символическое присвоение постсоветского пространства. Все чаще коллективное «мы» в «посткрымской» России обнаруживает себя через локализацию в государственных границах. В нарративе «возвращения Крыма домой» сошлась готовность многих граждан отказаться от имперских настроений в отношении постсоветского пространства и их ощущение ключевой для современной российской идентичности роли советского наследия. К середине 2010-х гг. в восприятии Крыма многими россиянами как гетеротопии, «многослойного» «места памяти» сошлись представления о нарастающей изоляции, инаковости, отличности, в первую очередь, от ближайших соседей, и потребность в национальной мобилизации. Это и привело к тому, что к середине 2010-х гг. Крым для современной российской идентичности превратился в своеобразный культурный фронтир, удостоверивший состоятельность той системы ценностей российского общества, что была актуально востребована гражданами. Так что массовое ликование по поводу присоединения Крыма происходило не из массовых реваншистских настроений россиян, но из попытки символически «связать» российское настоящее со славным советским прошлым.     Обращаясь к результатам социологических исследований последних лет, автор фиксирует, что современную коллективную идентичность фактически фундирует советская система ценностей. Среди национальных достижений последних лет – лишь присоединение Крыма и успехи вооруженных сил. Одновременно исследования свидетельствуют об изменениях представлений граждан о территориальных границах, «присущих» российской общности. Все реже после 2014 г. россияне ощущают, что гражданская идентичность территориализируется через выделенное право России на символическое присвоение постсоветского пространства. Все чаще коллективное «мы» в «посткрымской» России обнаруживает себя через локализацию в государственных границах. В нарративе «возвращения Крыма домой» сошлась готовность многих граждан отказаться от имперских настроений в отношении постсоветского пространства и их ощущение ключевой для современной российской идентичности роли советского наследия. К середине 2010-х гг. в восприятии Крыма многими россиянами как гетеротопии, «многослойного» «места памяти» сошлись представления о нарастающей изоляции, инаковости, отличности, в первую очередь, от ближайших соседей, и потребность в национальной мобилизации. Это и привело к тому, что к середине 2010-х гг. Крым для современной российской идентичности превратился в своеобразный культурный фронтир, удостоверивший состоятельность той системы ценностей российского общества, что была актуально востребована гражданами. Так что массовое ликование по поводу присоединения Крыма происходило не из массовых реваншистских настроений россиян, но из попытки символически «связать» российское настоящее со славным советским прошлым.

 

Ключевые слова:

идентичность политическая нация фронтир граница крым «место памяти» ценности ирредента сецессия память identity political nation frontier border crimea “place of memory” values irredentation secession memory

Оглавление

Рубрики:

Политическая социология
Социология культуры



Возможно, вам будут интересны другие публикации: